Содержание страницы
Введение
Перед комитетом по разведке Сената США 8 июня 2017 года выступает бывший директор Федерального бюро расследований Джеймс Коми, уволенный в прошлом месяце президентом Дональдом Трампом. Слушания вызывают интерес среди американцев, так как Коми курировал расследование возможного российского вмешательства в выборы президента США, но был назван главным источником утечек из Белого дома.
В среду накануне слушаний Джеймс Коми обнародовал, с согласия Сената, свое семистраничное выступление, с которым он выступит на слушаниях. Коми подтвердил многочисленные сообщения в прессе о том, что, по его мнению, президент Трамп пытался оказать на него давление.
Подробности
Коми частично подтвердил ранее опубликованные сведения о просьбе Трампа прекратить расследование в отношении его бывшего помощника Майка Флинна.
Бывший директор ФБР рассказал о давлении Трампа, который ранее говорил, что расследование о возможном влиянии России на исход выборов – “самая большая охота на ведьм” в истории США.
Коми был уволен с поста директора ФБР 9 мая 2017 года. В письме о его отставке Трамп заявил: “Я очень ценю, что вы сообщили мне – три раза – что я не нахожусь под следствием. Тем не менее, я согласен с мнением министерства юстиции в том, что вы не в состоянии эффективно управлять ФБР“.
Демократы в Конгрессе уже заявили, что действия Трампа, изложенные в письме Коми, можно рассматривать как давление и вмешательство в проведение расследования, сравнив их с действиями президента Никсона во время Уотергейтского скандала в начале 1970-х годов.
Представив на всеобщее обозрение свое выступление за день до слушаний, бывший директор ФБР получил беспрецедентную возможность продемонстрировать стране свою интерпретацию событий, которые привели к его увольнению, и свою интерпретацию мотивов действий президента. Коми выставляет действия президента в негативном свете, воздерживаясь, впрочем, от прямой критики в адрес Дональда Трампа.
Почти все, изложенное Джеймсом Коми, уже было известно благодаря многочисленным утечкам в прессу информации о его взаимоотношениях с президентом Трампом, новостью стало лишь то, что директор ФБР считал, что президент пытается оказать на него давление.
Разговоры Дональда Трампа и Джеймса Коми.
Согласно Коми, первый разговор с избранным президентом состоялся 6 января 2017 года, еще до инаугурации Дональда Трампа. Тогда главы американских спецслужб сообщили будущему президенту о подробностях расследования российского вмешательства в президентские выборы. После совещания, во время разговора с глазу на глаз, глава ФБР уведомил Дональда Трампа о том, что в его распоряжении находится отчет, подготовленный бывшим сотрудником британской разведки, в котором утверждается, что у Кремля есть компромат на Трампа. Во время этой встречи Коми заверил Дональда Трампа, что он не является объектом расследования американских спецслужб. По словам Коми, сразу после этой встречи, едва оказавшись в своем автомобиле, он по горячим следам решил сделать конспект этого разговора с президентом(?), такая мысль ему никогда не приходила после разговоров с президентом Обамой.
Второй разговор. 27 января 2017, уже после инаугурации, Коми был приглашен на ужин в Белый дом, где он, по его словам, оказался в откровенно неловком положении. Президент, как утверждает Коми, спросил, хочет ли он оставаться на должности директора ФБР, хотя до этого Дональд Трамп заявил о намерении сохранить Коми в этом кресле. В конце концов они сошлись, по настоянию президента, на “честной лояльности”
“Я почувствовал, – пишет Коми, – что этот ужин отчасти был организован для того, чтобы заставить меня попросить президента сохранить за мной эту должность и создать отношения патронажа”. Следом, согласно Коми, президент объявил, что “ему требуется лояльность, что он ждет лояльности“. Коми пообещал президенту в ответ честность в отношениях с ним. В конце концов они сошлись, по настоянию президента, на “честной лояльности”.
Третий разговор. Еще одна насторожившая директора ФБР встреча с президентом состоялась через несколько недель в Овальном кабинете. Во время разговора один на один Дональд Трамп начал разговор об увольнении Майкла Флинна с должности помощника президента по национальной безопасности. “Майкл Флинн – хороший человек“, – сказал Дональд Трамп Коми, призвав собеседника оставить Флинна в покое. Как пишет Коми, он воспринял это пожелание как призыв прекратить расследование контактов Флинна с российскими представителями.
Четвертый разговор (по телефону). Подробную картину необычных отношений президента и директора ФБР, нарисованную Джеймсом Коми, завершает эпизод, связанный с телефонным звонком президента. Президент, как пишет Коми, пожаловался, что российское расследование нависло над ним как туча, превратилось в помеху в управлении государством, и призвал Коми развеять эту тучу, публично заявив, что он, президент, не является объектом расследования. Директор ФБР отказался это сделать.
Реакция на ПЕРЕСКАЗ разговоров Дональда Трампа с Коми.
Этот пересказ разговоров Дональда Трампа и Джеймса Коми в изложении Коми вызвал противоположную реакцию сторонников и противников Трампа. Сам президент в нехарактерной для него манере не воспользовался твиттером, чтобы ответить на заявления Коми, которого он в прошлом предостерегал от выступлений в прессе с информацией о подробностях их разговоров. Марк Касовитц, адвокат президента Трампа, заявил, что президент доволен тем, что Коми подтвердил, что президент не является объектом внимания разведслужб в связи с российским расследованием.
Критики президента Трампа восприняли показания Коми как свидетельство потенциально незаконных действий президента США. The Washington Post опубликовала статью Филипа Аллена Лаковары, работавшего в группе прокуроров, занимавшихся расследованием Уотергейтского дела. Статья вышла под заголовком: “Я помогал обвинению в Уотергейтском деле. Заявление Коми дает достаточные улики для заведения дела о препятствии работе правосудия”.
Бывший глава американской Национальной разведки Джеймс Клэппер воспользовался той же самой параллелью, но прибег к еще более сильным выражениям: Если вы сравните эти две истории, то Уотергейт бледнеет в сравнении с тем, чем мы столкнулись сегодня. Я буду с интересом следить за выступлением Джеймса Коми на слушаниях в сенатском комитете по разведке.
Но сторонники президента Трампа считают, что заявления Коми не что иное, как все тот же дым без огня.
– Как вообще можно сравнивать эти вещи, – говорит в интервью СNN бывший сотрудник ЦРУ Филип Мад. – Мы знаем, что в основе Уотергейтского дела – уголовное преступление, начало которому было положено взломом штаб-квартиры Демократической партии. Мы знаем, что Белый дом пытался покрыть это преступление. В данном случае, единственное, что мы знаем, – это то, что генерал Флинн совершил этически неуместный поступок, солгав вице-президенту о своем разговоре с российским послом, и это привело к его отставке. Но это не является незаконным действием.
Влиятельный юрист, профессор юриспруденции Алан Дершовиц пишет в комментарии для Foxnews, что показания Коми не стали “дымящимся пистолетом”, который рассчитывали получить демократы. “Письменное заявление Коми, обнародованное накануне сенатских слушаний, не содержит свидетельств того, что президент препятствовал работе правосудия или совершил другие преступления”, – убежден Дершовиц.
Согласно опросам, история с российским расследованием и увольнением Джеймса Коми тянет вниз рейтинги президента. В среднем 55% опрошенных негативно оценивают его президентство, 39,5% – позитивно. Это худший показатель после прихода Трампа в Белый дом.
Фрагмент письменных показаний бывшего директора ФБР сенатскому комитету Конгресса США по разведке Джеймса Коми:
Меня попросили выступить свидетелем сегодня и описать мои отношения с избранным президентом Дональдом Трампом по вопросам, которые, как я понимаю, вас интересуют. Я не включил в показания все детали моих разговоров с Президентом, но, насколько я могу припомнить, я включил всю информацию, которая может представлять интерес для этого комитета.
Брифинг 6 января 2017 года.
В первый раз я встретился с избранным президентом Дональдом Трампом в пятницу, 6 января, в конференц-зале башни Трампа в Нью-Йорке. Я пришел туда с еще одним высокопоставленным членом разведывательного сообщества, чтобы доложить ему и его новой команде, отвечающей за национальную безопасность, о том, что обнаружило разведывательное сообщество о том, как Россия пыталась вмешаться в ход выборов. По завершении этого брифинга я остался наедине с избранным президентом, чтобы доложить ему о некоторой лично его касающейся информации, собранной во время предварительного расследования. Руководители разведывательного сообщества полагали, что необходимо, по ряду причин, поставить в известность нового Президента о существовании этого материала, хоть он был не совсем пристойный и не до конца проверенный.
В числе этих причин были:
- Мы знали, что пресса вот-вот опубликует эти материалы, и мы полагали, что разведывательное сообщество не должно их утаивать и задерживать ознакомление с ними избранного президента.
- Поскольку было несколько попыток компрометировать нового президента, мы могли нейтрализовать эти попытки брифингом, который дал бы аргументы для наступления. Директор национальной безопасности попросил меня лично провести эту часть брифинга, потому что я сохранял мою должность и потому что информация входила в рамки ответственности контрразведки ФБР. Мы также договорились, что я сделаю это с глазу на глаз, чтобы избранный президент мог избежать репутационных потерь как можно больше.
Хотя мы договорились, что я проведу этот брифинг, руководство ФБР и я лично не были уверены, что этот брифинг не создаст ситуацию, при которой принимающий полномочия президент будет чувствовать себя неуверенно относительно того, не ведет ли ФБР расследование против его действий лично.
Важно понимать, что контрразведывательные расследования ФБР отличаются от обычных уголовных расследований. Цель расследования Бюро заключается в том, чтобы понять, какие технические и человеческие методы использует враждебно настроенное государство, чтобы повлиять на Соединенные Штаты или украсть наши секреты. ФБР использует эти знания, чтобы сорвать попытки сделать это. Иногда этот срыв выражается в том, что мы сообщаем человеку о том, что его пытаются завербовать или использовать для того, чтобы повлиять в интересах иностранной державы. Иногда это выражается в том, что надо обеспечить большую безопасность компьютера, который подвергся атаке. Иногда надо превратить человека в двойного агента, или прекратить это поведение с помощью санкций или высылки из страны агентов безопасности. Порой заводится и уголовное дело. Поскольку природа враждебного государства хорошо известна, контрразведывательные действия сконцентрированы на отдельных личностях, которые, как полагает ФБР, являются – вольно или невольно – агентами иностранного государства.
В этом контексте, до того как провести эту встречу 6 января, я обсуждал с руководством ФБР, должен ли я предупредить избранного президента Трампа, что мы не ведем расследования лично против него. Во время встречи с глазу на глаз с избранным президентом Трампом, основываясь на реакции президента Трампа на встречу и без его на то просьбы, я дал ему такие заверения. Я почувствовал после моей первой встречи с избранным президентом Трампом в башне Трампа потребность составить документ о моей первой встрече с ним. Чтобы передать точный разговор, я начал записывать все на лэптоп сразу в машине ФБР в момент, когда я вышел с этой встречи. Записывать на бумаге мои встречи наедине с господином Трампом вошло с тех пор у меня в привычку.